Алик ас-Саббах · @Kudarec
21st Jun 2012 from Twitlonger
За минуту пятьдесят пять секунд до первой огневой атаки два члена экипажа одного из круживших "Апачей" заметили на улице у восточного края Аль-Амина группу мужчин.
- Видишь, вон там люди стоят? - спросил один.
- Вижу, - ответил его напарник. - На той открытой площадке?
- Так точно, - подтвердил первый.
Все, что говорили между собой члены экипажа обоих "Апачей", записывалось, как и их переговоры с 2-16. Во избежание путаницы каждый, кто был в эфире, имел свои позывные. Например, экипаж головного "Апача" назывался Бешеный конь 1-8. Тот офицер из батальона 2-16, с кем этот "Апач" переговаривался чаще всего, был Отель 2-6.
Велась, кроме того, видеозапись всего, за чем они наблюдали, и в настоящий момент - за минуту сорок секунд до того, как они в первый раз открыли огонь, - они наблюдали за идущей по середине улицы группой мужчин, в которой несколько человек, похоже, были вооружены.
Все утро эта часть Аль-Амина вела себя наиболее враждебно. Пока на западе района Тайлер Андерсен прохлаждался под тенистым деревом, а в центральной его части, где был Козларич, постреливали лишь изредка, на востоке Аль-Амина вовсю гремела стрельба и порой раздавались взрывы. Докладывали о выстрелах снайперов, о погонях по крышам, о том, что по солдатам второй роты открывали огонь из реактивных гранатометов, и продолжающееся противостояние привлекло внимание Намира Нур-Элдина, двадцатидвухлетнего фотокорреспондента агентства Рейтер, жителя Багдада, и сорокалетнего Саида Чмага, его шофера и помощника.
Часть журналистов, освещавших войну, делала это в сотрудничестве с американскими военными. Другие работали независимо. Нур-Элдин и Чмаг принадлежали к числу работающих самостоятельно, и поэтому военные не знали, что они находятся в Аль-Амине. Об этом не знали ни люди из 2-16, ни экипажи "Апачей", медленно круживших высоко над Аль-Амином против часовой стрелки. С высоты вертолетчики могли видеть весь восточный Аль-Амин, но сейчас оптика головного "Апача" была жестко наведена на Нур-Элдина, у которого на правом плече висела камера и который находился в прицельном перекрестье тридцатимиллиметровой автоматической пушки "Апача".
- Да, так оно и есть, - сказал один из членов экипажа другому, глядя на висящую камеру. - Это оружие.
- Отель два-шесть, я Бешеный конь один-восемь, - радировал на землю второй вертолетчик. - Вижу людей с оружием.
Они не сводили перекрестие прицела с Нур-Элдина, шедшего по улице рядом с мужчиной, который, похоже, вел его куда-то. На правой стороне улицы были кучи мусора. На левой - строения. Теперь человек, с которым шел Нур-Элдин, взял его за локоть, подвел к одному из строений и жестом пригласил спуститься вниз. Чмаг двигался следом и нес камеру с длинным телеобъективом. За Чмагом шли еще четыре человека, из которых один, похоже, нес АК-47, а у другого, похоже, был РПГ - ручной противотанковый гранатомет. Перекрестье переместилось теперь с Нур-Элдина на одного из этих людей.
- Ага, у этого тоже, - сказал вертолетчик. - Отель два-шесть, я Бешеный конь один-восемь. Вижу пять или шесть человек с АК-47. Прошу добро на поражение.
Он произнес это за минуту четыре секунды до первой огневой атаки.
- Вас понял, - ответил Отель 2-6. - На восток от нас наших людей нет, поэтому действуйте. Прием.
- Хорошо, начинаем, - сказал другой вертолетчик.
Но они не могли в тот момент стрелять, потому что "Апач", двигаясь по кругу, переместился в точку, где людей заслоняли строения.
- Они вне досягаемости сейчас, - сказал член экипажа.
Несколько секунд головной "Апач" медленно летел дальше по кривой. Теперь он находился почти точно за тем строением, к которому подвели Нур-Элдина, и вертолетчики увидели, что кто-то высунулся из-за угла, посмотрел на их машину и поднял что-то длинное и темное. Это был Нур-Элдин, поднявший к глазам камеру с телеобъективом.
- У него РПГ.
- Так, вижу человека с РПГ.
- Открываю огонь.
Но строение все еще мешало.
- Черт.
Чтобы стрелок мог чисто поразить цель, "Апачу" надо было описать полный круг и вернуться туда, откуда улица была видна полностью.
Еще десять секунд вертолет перемещался по круговой траектории.
- Как только будет цель, сразу открывай…
Почти долетев до нужной точки, вертолетчики видели сейчас троих из группы. Чуть-чуть осталось продвинуться.
Вот уже видны пятеро.
- Чистый обзор уже.
Не совсем. Мешает дерево.
- Теперь чисто.
Вот. Все теперь видны. Их было девять человек, включая Нур-Элдина. Он находился в середине группы, остальные толпились вокруг, кроме Чмага, который в нескольких шагах говорил по сотовому.
- Вали их всех.
Секунда до огневой атаки. Нур-Элдин поднял глаза на "Апач".
- Давай… лупи.
Другие вслед за ним тоже подняли глаза.
Стрелок дал двухсекундную очередь.
Двадцать снарядов.
- Пулеметный огонь, - озадаченно проговорил Козларич в полумиле оттуда, когда, казалось, сотряслось все небо, а в это время здесь, на востоке Аль-Амина, девять человек вдруг начали хватать себя кто за какие места, улица вокруг взорвалась, семеро, мертвые или почти, стали падать, а двое бросились бежать - Чмаг и Нур-Элдин.
Стрелок увидел Нур-Элдина, поймал в перекрестие прицела и выпустил по нему вторую очередь из двадцати снарядов. Пробежав с дюжину шагов, Нур-Элдин рухнул на кучу мусора.
- Добавь, - сказал другой вертолетчик.
Двухсекундная пауза - и третья очередь. Вокруг лежавшего ничком Нур-Элдина началось, казалось, извержение мусора. В воздух полетела земля, поднялась пыль.
- Еще добавь.
Секундная пауза - и четвертая очередь. Сквозь пыльное облако можно было разглядеть, как Нур-Элдин пытается встать, а потом человек словно взорвался.
Все это заняло двенадцать секунд. В общей сложности было выпущено восемьдесят снарядов. Тридцатимиллиметровая пушка теперь молчала. Пилот молчал. Стрелок молчал. Картина внизу, на которую они смотрели, состояла из клубящейся и плывущей вверх пыли, но вот местами пыль начала рассеиваться, и, еле видимый, в их поле зрения возник человек, который пытался укрыться, присев у стены.
Это был Чмаг.
Он встал и бросился бежать. "Вижу, навел", - сказал один из вертолетчиков, и Чмаг исчез в новом взрыве пыли, которая, поднимаясь, смешивалась с тем, что уже было в воздухе, в то время как "Апачи" продолжали кружить и члены их экипажей продолжали переговариваться.
- Так, хорошо, у тебя чистый обзор, - сказал один.
- Да, я просто пытаюсь опять найти цели, - сказал другой.
- Там несколько тел лежат.
- Да, восемь примерно.
- Неплохой урожай.
- Столько дохлых гадов - есть на что посмотреть.
- Хорошая стрельба.
- Спасибо.
Дым рассеялся, и теперь они ясно все видели - и главное скопление расстрелянных, из которых иные были простерты на асфальте, один сидел на корточках, один сложился под немыслимыми углами; и Нур-Элдина на куче мусора; и Чмага, неподвижно лежавшего на левом боку.
- Бушмастер-семь, я Бешеный конь один-восемь, - радировали они во вторую роту, чьи солдаты двигались к месту событий. - Расположение тел: эм-бэ-пять-четыре-пять-восемь-восемь-шесть-один-семь. Они на улице перед открытой площадкой, где синие грузовики - несколько машин на площадке.
- Там один шевелится, но он ранен, - сказал кто-то, оглядывая сверху тела и теперь сосредоточив внимание на Чмаге.
- Я один-восемь, - продолжал вертолетчик переговоры по радио. - Там внизу, похоже, один раненый. Пытается уползти.
- Вас понял. Мы туда направляемся, - ответила вторая рота.
- Вас понял. Мы прекращаем огонь, - отозвались с "Апача" и продолжили наблюдать за Чмагом, все-таки еще живым, который, двигаясь как в замедленном кино, пытался подняться. Попробовал - и рухнул. Сделал еще одну попытку, приподнялся немного, но опять упал. Перекатившись на живот, начал было вставать на колени, но левая нога не слушалась, оставалась вытянутой, а голову он сумел оторвать от асфальта лишь на несколько дюймов.
- Можешь выстрелить? - спросил один из вертолетчиков.
- Есть у него оружие в руках? - спросил другой, помня правила, регулирующие стрельбу на поражение.
- Нет, не вижу пока.
Они продолжали кружить и наблюдать, Чмаг тем временем снова опустился на асфальт.
- Ну давай же, парень, - понукал его вертолетчик.
- Все, что тебе надо, - это взять в руки оружие, - сказал напарник.
На некоторое время им, как уже бывало, закрыли обзор здания, и, когда они опять увидели Чмага, над раненым склонясь стоял кто-то, подбежавший к нему по улице, к ним бегом приближался второй человек, и подъезжал пассажирский фургон Kia.
- Бушмастер, я Бешеная лошадь, - спешно радировали они. - К месту событий движутся люди. Похоже, хотят забрать тела и оружие.
Фургон остановился около Чмага. Водитель вышел, обежал машину и открыл дверь пассажирского салона.
- Я Бешеная лошадь один-восемь. Прошу добро на поражение.
Готовые открыть огонь, они ждали ответа от второй роты, а тем временем двое подбежавших старались поднять Чмага, лежавшего на тротуаре ничком. Один взял его за ноги. Другой пытался перевернуть его на спину. Кто они были - боевики? Или просто прохожие, пришедшие на помощь?
- Ну чего мы ждем! Надо стрелять.
Второй уже подхватил Чмага под руки.
- Бушмастер, я Бешеная лошадь один-восемь, - опять радировал "Апач".
Но с земли по-прежнему не отвечали, водитель между тем вернулся на свое место, а двое подняли Чмага и потащили вокруг передней части фургона к открытой двери.
- Они забирают его.
- Бушмастер, я Бешеная лошадь один-восемь.
Чмага уже поднесли к двери.
- Я Бушмастер-семь. Говорите.
Чмага приподняли, чтобы внести в салон.
- Вас понял, у нас тела грузят в черный фургон "Бонго". Прошу добро на поражение.
Чмага заталкивали в машину.
- Я Бушмастер-семь. Вас понял. Действуйте.
Он был теперь в фургоне, двое закрывали скользящую дверь, и фургон начал было двигаться вперед.
- Я один-восемь, чистый обзор.
- Давай!
Первая очередь.
- Чисто.
Вторая.
- Чисто.
Третья.
- Чисто.
Десять секунд. Шестьдесят снарядов. Те двое, что были около фургона, побежали, пригибаясь, к стене и, покатившись, скрылись за ней среди рвущихся снарядов. Фургон проехал вперед несколько шагов, потом резко дернулся назад, ударился о стену около двоих мужчин, и его заволокло дымом.
- Я думаю, фургон выведен из строя, - сказал один из вертолетчиков, но для верности была выпущена четвертая очередь, за ней пятая и шестая - еще десять секунд, еще шестьдесят снарядов, - и на этом стрельба закончилась.
Теперь надо было ждать солдат из второй роты, и вскоре они появились, в "хамви" и пешком, заполоняя собой растрелянный городской пейзаж. Поле боя было теперь их целиком и полностью: вот главная куча тел, вот груда мусора с Нур-Элдином, вот выщербленные от снарядов строения, вот фургон - в котором среди трупов обнаружились живые.
- Бушмастер-шесть, я Браво-семь, - сказал по радио военный из второй роты. - У меня одиннадцать убитых иракцев и один раненый ребенок. Прием.
Экипажи "Апачей" слушали.
- Черт, - сказал один из вертолетчиков.
- Ребенка надо эвакуировать, - продолжал Браво-семь. - У девочки рана в животе. Наш санитар ничего не может сделать. Надо эвакуировать. Прием.
- Сами виноваты - зачем берут детей на войну, - сказал вертолетчик.
- Верно, - подтвердил другой, и еще несколько минут они кружили и наблюдали.
Они увидели, как появились новые "хамви", и одна из машин прошла прямо по куче мусора и по останкам Нур-Элдина.
- Этот сейчас прямо на труп наехал.
- Да?
- Ага.
- Ну, по-любому это труп, так что…
Они увидели, как из фургона вылез солдат с раненой девочкой на руках и побежал с ней к армейской машине, которая должна была отвезти ее в больницу.
Через несколько минут они увидели, как другой солдат вынес из фургона еще одного раненого ребенка, на этот раз мальчика, которого нашли под трупом мужчины - видимо, отца, - то ли заслонившего собою сына, то ли повалившегося на него мертвым, потому что так случайно получилось.
А потом они полетели в другую часть Аль-Амина; тем временем появлялись все новые и новые солдаты второй роты, в том числе Джей Марч - тот самый, кто в первый день пребывания батальона в Ираке забрался на сторожевую вышку, оглядел окрестные кучи мусора и с тихой нервозностью в голосе сказал: "Фиг найдешь СВУ во всем этом дерьме".
С тех пор Марчу уже довелось убедиться, какой он хороший предсказатель, - особенно 25 июня, когда СФЗ убил его друга Андре Крейга. Поминальная служба по Крейгу состоялась 7 июля, а сегодня, пять дней спустя, глядя на разбросанные изуродованные тела, на развороченные внутренности, на весь этот диковинный, фантастический ужас, он чувствовал себя - он признается в этом позднее - "счастливым. Странно сказать. Да, я правда был очень счастлив. Помню это ощущение счастья. Когда я узнал, что они открыли огонь на поражение, когда услышал, что там тринадцать трупов, я так счастлив был, ведь Крейг совсем недавно погиб, и это было, ну, вроде как мы им отомстили".
Когда "Апачи" улетели, он с еще одним солдатом прошел через калитку в той стене, куда врезался фургон и за которой пытался спрятаться Чмаг.
Там, во дворе дома, они обнаружили еще двоих искалеченных иракцев, одного на другом, - с улицы их не было видно. Вглядевшись в этих людей - возможно, тех самых, что принесли Чмага в фургон, - в людей, которые, как считал Марч, все утро пытались убить кого-нибудь из американских солдат, он понял, что лежащий внизу мертв. Но верхний был жив, и, когда Марч встретился с ним глазами, мужчина приподнял руки и потер указательные пальцы один о другой, что, как Марчу было известно, означало у иракцев "друг".
Глядя на него, Марч тоже потер друг о друга указательные пальцы.
Потом опустил левую руку, а на правой вытянул средний палец.
Потом сказал второму солдату:
- Крейг, наверно, сидит там наверху сейчас, пьет пиво и приговаривает: "Ха! Это-то мне и надо было".
Таков был третий вариант войны на тот день.